Греческий кризис не только обнажил застарелые проблемы в ЕС, о которых давно говорили евроскептики, указывая на дисфункциональность работы европейских экономических механизмов, но и заставил еще раз поставить вопрос о том, насколько велики риски, которые потенциально могут угрожать многим внешне благополучным странам.
По данным исследования компании «ФинЭкспертиза», которое носит символическое название «Подушка безопасности – 2010», такие риски не только есть, но и для многих государств носят просто угрожающий характер, так как в случае непредвиденного обострения экономических неурядиц могут полностью разрушить даже те экономики, которые, казалось бы, выходят из кризиса.
Эксперты компании подвергли анализу такой показатель, как золотовалютные резервы выбранных ими в качестве объектов исследования государств, и результаты исследования оказались во многих случаях удручающими.
Анализ был проведен по странам БРИК и странам G7 в соответствии с основными правилами достаточности резервов. Как напомнил в комментарии BFM.ru гендиректор «ФинЭкспертизы» Агван Микаелян, золотовалютные запасы страны (ЗВР) являются финансовым резервом, за счет которого, в случае необходимости, могут быть произведены государственные долговые выплаты или осуществлены бюджетные расходы. Кроме того, наличие резервов позволяет ЦБ контролировать динамику курса национальной валюты путем интервенций на валютном рынке.
Отметим, что в настоящее время сложилось несколько основных подходов к определению оптимального уровня золотовалютных запасов. Согласно подходу, рекомендованному МВФ, объем золотовалютных запасов должен составлять объем трехмесячного импорта страны. Согласно второму подходу, резервы страны должны равняться объему трехмесячного импорта страны плюс выплаты по внешним государственным и всем корпоративным долгам страны. Третий подход исходит из «правила Гвидотти»: резервы должны покрывать годовой объем внешнего долга. А четвертый подход состоит в том, что золотовалютный запас должен быть не меньше 8% ВВП, позволять обходиться без внешних заимствований в течение одного года и быть достаточным для предупреждения резких девальваций и ревальвации национальной валюты.
Например, объем годового импорта Бразилии составляет 136 млрд долларов (трехмесячный объем 34 млрд), а отношение золотовалютных резервов к трехмесячному объему импорта — 6,59. Для России эти показатели составляют 197 и 49 млрд, а соотношение 7,49.
Что касается, например, Германии, то она в год импортирует на 1022 млрд долларов (за три месяца — на 256 млрд), а соотношение объема золотовалютных резервов к трехмесячному объему импорта для этой страны всего лишь 0,69.
Лучше ситуация только в Канаде, где это соотношение равно 0,73, в Италии — 1,45 и в Японии — где оно равняется 8,58. В остальных же ведущих западных экономиках ситуация еще хуже. Для Франции значение соотношения составляет 0,64, для Великобритании — 0,56, и замыкают список самых неблагонадежных по этому показателю США, где значение показателя равно 0,37.
Исследование выявило очень тревожные тенденции, сокрушается экономист: большинство стран G7 не обладают достаточным ресурсом (в виде накопленных золотовалютных резервов), способным хоть на какое-то время быть страховкой для страны. Так, для всех стран G7 (кроме Италии и Японии) накопленные резервы позволяют осуществлять бесперебойный импорт в существующем объеме сроком от 1 до 2 месяцев (минимальная норма — 3 месяца). А в США, Франции и Великобритании резервов не хватит даже на покрытие годового дефицита бюджета.
При этом практически по всех странах большой семерки объем золотовалютных резервов во много раз меньше долговых обязательств страны. Так, в Великобритании, внешний долг страны превышает существующие резервы в 138 раз, в США — в 100 раз, во Франции — несколько меньше, чем в 60 раз. Тогда как в Бразилии соотношение долговые обязательства/ЗВР имеет значение 0,96, в России — 1,16, в Индии — 0,83, в Китае — 0,15.
Конечно, уточнил Микаелян, ЗВР не являются единственным инструментом, позволяющим странам выполнять свои обязательства по внешним займам. Очевидно, что важнейшие условие для этого — рост экономики. Однако страны могут также уменьшить долги за счет инфляции или, в крайнем случае, объявить дефолт. Надо учитывать и структуру долгов. Например, для России объем ежегодных выплат составляет практически 30% от общего объема внешнего долга, в Италии около 40%, в Великобритании эта цифра составляет 4%, в США — чуть меньше 2%.
Тем не менее, хорошо виден масштаб диспропорций и вытекающий из этого уровень риска. Как отмечает экономист, до введения евро у каждой европейской страны была не только своя валюта, но колоссальная разница в развитии. И это сдерживало потребление. Португалия, например, не могла потреблять столько же, сколько Германия. С вводом евро они получили реальный рост уровня жизни. Бедные страны получили возможность потреблять больше.
Однако кредиты, ставшие основой роста, наслаивались на все новые и новые дефициты бюджетов, на все новые и новые кредиты. В какой-то момент стало понятно, что страны сами не в состоянии расплатиться по своим обязательствам. Самыми обсуждаемыми в этом смысле стали Греция и Испания. Однако и в таких крупнейших экономиках, как Франция, Германия и Италия, ситуация при всем их внешнем лоске, мягко говоря, не очень хорошая. Этим странам давно пора подумывать умерить свои аппетиты и серьезнейшим образом задуматься над сокращением государственных затрат, считает экономист.
По мнению аналитиков «ФинЭкспертизы», финансовый кризис, который начал развиваться в 2007 году, имел под собой некую важную основу: появление виртуальной стоимости, превращение этой виртуальной стоимости в материальные блага и потребление этих благ. В результате появились колоссальные объемы внешних суверенных долгов, прежде всего у тех стран, которые потребляли больше всего.
Фактически, это все имело вид стандартной пирамиды. Когда разразился кризис, стало понятно: что-то было упущено. И решение, найденное на тот момент, было классическим: залить пожар кризиса государственными деньгами. А это дальнейшие заимствования: будь то печатный станок, займы или «заливание» этого «костра» дополнительными бюджетными дефицитами. Возникшие проблемы были как-то решены, но породили такое новое явление, как фантастические суверенные долги и невероятные бюджетные дефициты. Фактически, из одной формы кризис был трансформирован в другую, которая еще как кризис не осознается. Ощущение, что США как государство не в состоянии рассчитываться по своим долгам, еще не наступило. Одно ощущение подменили другим ощущением. Полный крах прикрыли имиджем самой надежной финансовой системы.
«Анализ показывает, что все весьма не безоблачно. А если вдруг что-то случится? Да, у США самый высокий кредитный и инвестиционный рейтинг. Но, вдруг, например, начнется еще одна волна кризиса или упадет один из крупнейших инвестиционных банков. Кто-то еще поверит США, что их долги могут быть больше, чем их ВВП? Сколько еще США могут наращивать свой долг? — комментирует Микаелян. — Если поставить рядом абсолютные цифры, то наши краткосрочные займы, которые составляют 30% от общего долга, — это 120 млрд долларов, а 2% , например, займов США — это почти 400 млрд долларов. В России есть стопроцентная возможность обслужить эти 30%, а у США эта возможность есть только за счет новых долгов».
«Долгосрочность предоставленных кредитов зависит от кредитного рейтинга страны. США в этом списке на первом месте. Тем не менее, вопрос о том, насколько это хорошо, очень тонкий. Когда ты берешь кредит на 30 лет, ты можешь обеспечить рост экономики, экономический бум, однако расплачиваться по твоим долгам придется твоим внукам. И вопрос, каким образом они это будут делать, остается открытым», — рассуждает экономист.
Однако большая часть золотовалютных резервов, накопленных странами БРИК, номинирована именно в долларах и евро. И любой кризис США или стран Европы, несомненно, обесценит имеющиеся резервы. «Это делает наши страны (БРИК и G7) взаимно уязвимыми. Возникает вопрос: куда же всем идти? И на него есть очевидный ответ: всем странам БРИК нужно развиваться по пути стимулирования внутреннего потребления», — считает Микаелян.
По его мнению, в этом случае Россия и другие страны БРИК уменьшат свои темпы роста, то есть станут не такими привлекательными с точки зрения экономического развития. Но они получат новые стимулы внутреннего развития, менее зависимые от внешнего стимулирования.
«Финансовая роль БРИК на сегодняшний момент просто очевидно занижена. И мне кажется, что большая семерка должна очень серьезно над этим подумать. Но формат G20 сейчас рассматривается больше как политический, чем экономический, тогда как мир вплотную подошел к переделу экономического влияния западных стран. И не распространять это влияние на страны БРИК просто нельзя, потому что это может привести к новому, совершенно непредсказуемому, гораздо более сильному кризису», — заключил экономист.
Алексей Щеглов
foto/www.taxfreegold.co.uk
Источник bfm.ru |
