Финансовый кризис

А. САМСОНОВА: Сегодня мы говорим с нашими гостями на тему: «Дьявол больше не носит Prada – что происходит с индустрией моды во время кризиса?» Я с удовольствием представляю наших гостей. Это Ольга Михайловская – fashion-директор журнала «Elle». Здравствуйте.
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Добрый вечер.
А. САМСОНОВА: И Руслан Витрянюк – продюсер Russian Fashion Week.
Р. ВИТРЯНЮК: Добрый вечер.
А. САМСОНОВА: Руслан, первый вопрос к вам. Что произойдет с Russian Fashion Week? У вас как-то сокращается количество участников?
А. ГРЕБНЕВА: Будет ли она, не отменена ли?
Р. ВИТРЯНЮК: Дизайнеры не перестали шить новые коллекции. Мы предоставим площадку, для того чтобы они это показывали людям. Поэтому Russian Fashion Week будет, все по плану, с 28-го по 4 апреля. Всё будет, как и должно быть.
А. САМСОНОВА: Т.е. это будет week, не три дня, не два, у вас хватит материала на неделю.
Р. ВИТРЯНЮК: У нас каждый сезон от 50 до 60 дизайнеров. Осенью было 60 дизайнеров, 60 показов. Сейчас весной планируется 50. Но это не потому что кризис. У нас прошлой весной тоже было 50. Поэтому мы не ощущаем… не то чтобы не ощущаем, ощущают, наверное, все, кризис мы ощущаем: спонсоры не с такой охотой уже идут на участие, потому что они сокращают бюджеты. Но все равно Russian Fashion Week будет.
А. САМСОНОВА: Есть кому покупать эти товары, которые продаются, эту дизайнерскую одежду? Люди не сокращают спрос? На сегодняшний момент можно зафиксировать, как кризис уже сказался на индустрии моды в России и в мире?
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Конечно, спрос сократился. Безусловно, сократился. Думаю, что будет сокращаться еще. Мне кажется, что сейчас, особенно в России, люди еще дотрачивают накопленные деньги.
А. ГРЕБНЕВА: Давайте о том, дотрачивают или нет, мы поговорим чуть позже. Хотелось бы расставить акценты и понять, мода – это все-таки искусство или все-таки бизнес. Потому что на прошедшей недавно Парижской неделе Высокой моды Джорджи Армани сказал, что, если вы реагируете на кризис, вы не способны заниматься именно высокой модой, высокая мода – это как прекрасный фильм, она принадлежит другому миру. Так все-таки мода – это бизнес сейчас или искусство, Руслан?
Р. ВИТРЯНЮК: Все равно мода в любое время – это прежде всего искусство. Потому что если мы говорим о русских дизайнерах, то русские дизайнеры, у них никогда не было много денег. И пока именно с точки зрения это не совсем… Мы только на пути становления. Если у кого-то наступает кризис, то я считаю, что российская мода, она только встает на рельсы. Я не думаю, что дизайнеры перестанут придумывать новые модели одежды, аксессуаров. Я уверен абсолютно в том, что идеи будут находить свое воплощение даже в период кризиса. Я говорю сейчас о России.
А. САМСОНОВА: Безусловно, во время кризиса люди не перестанут покупать одежду. Вопрос в том, что это будет за одежда. Если мы говорим о сегменте высокого, о сегменте «лакшери», то в целом в России за 2008 год на этот сегмент, на товары высокой ценовой категории было потрачено несколько млрд. долларов. И тратили эти деньги отнюдь не все россияне, а очень узкая прослойка. А вопрос заключается вот в чем. Сегодня во время кризиса в России стыдно носить бриллианты – условно, стыдно одеваться в одежду Prada, Gucci, Dolche&Gabbana, Louis Vuitton или не стыдно, или это можно себе позволить? Вот у вас есть деньги, у человека есть деньги, и он покупает эти вещи.
А. ГРЕБНЕВА: До эфира мы уже обсуждали эту тему, и Руслан выдвинул версию, что бриллианты – это одна из самых лучших инвестиций в период кризиса. Но можно же вложить в бриллианты, положить их в бархатную коробочку – и пусть они на полочке стоят. А другое дело, когда вы появляетесь именно на публике и щеголяете этими роскошными камнями. Так что именно когда демонстративно вы показываете свои роскошные вещи.
А. САМСОНОВА: Демонстративно или нет – не важно. Вы выходите на улицу в этой одежде. Пока вы присылаете свои ответы на смс, мы послушаем пленку.

Кризис немного пошатнул традиционно устойчивый рынок товаров класса «люкс». Впервые за много лет, не дожидаясь начала рождественских распродаж, элитные дома моды «Шанель» и «Версаче» объявили о снижении цен на свою продукцию в США. Официальной причиной называлось повышение курса доллара к евро. Однако аналитики расценили это как попытку стимулирования сократившихся продаж. По данным Fashion Consulting Group, продажи предметов роскоши, по сравнению с октябрем прошлого года, упали в среднем на 20%. Американская элита в условиях кризиса предпочитает экономить, чего не скажешь о европейской. В конце январе с шумом и блеском прошла Неделя Высокой моды в Париже. Dior потратил на дефиле 2,5 млн. долларов, а представители модного гиганта хвастались увеличением продаж на 35%. В компании Givenchy осмелились дать позитивный экономический прогноз на 2009 год. Хотя большинство независимых аналитиков сходится во мнении, что сегменту «лакшери» придется туго. Когда по-настоящему прижмет, будет не до эксклюзивных часов, сумочек и вечерних платьев. Кризис может уничтожить европейскую модную индустрию изнутри. Британский дом моды Burberry заявил о сокращении сотрудников и закрытии рабочих мест. Louis Vuitton отказался от идеи открытия нового бутика в Токио. Hugo Boss так же решился на увольнение персонала. На этом фоне райским местом для сегмента роскошной одежды представляется Россия. Наши соотечественники, входящие или только приближающиеся к спискам «Форбс», экономить на дорогих вещах пока даже и не думали. Возможно, им придется затянуть пояса Dolche&Gabbana потуже через полгода. Но как язвительно замечают эксперты, эта экономия будет выражаться в том, что очень обеспеченные люди просто решат снять на лето гораздо более дешевую виллу на юге Франции.

А. ГРЕБНЕВА: Просто хочется топать ногами и возмущаться, когда из разных стран Европы приходят новые данные об экономическом спаде, а тут в Париже проходит Неделя Высокой моды, где представлено, в частности, платье от британского дизайнера за 5 млн. долларов, туфли, которые можно к этому платью прикупить за 1,5 млн. Японец порадовал всех эксклюзивной сумочкой за 1 млн. долларов. Ольга, хочется спросить, что это за пир во время чумы и как они себе позволяют заявлять, что в кризис у них все прекрасно, и дальше будет точно так же?
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Они вынуждены все-таки говорить, что у них все прекрасно. Они должны держать лицо, это понятно. С другой стороны, высокая мода все-таки не совсем показатель. Это то самое искусство ради искусства, это не то, что приносит доход, это на самом деле один сплошной расход, это некий пиар-ход. Это вещи, которые сделаны в единственном экземпляре, имеют право быть повторенными тоже в единственном экземпляре, под номерами и так далее. Это не имеет отношения к бизнесу как таковому, это то, что никогда не идет ни в какое серийное производство, даже ограниченное. Поэтому это делается ради того, чтобы быть показанным, для обсуждения в прессе и так далее. Может быть, на что-то из этого будет заказ – один, другой, третий. Может быть, что-то из этого пойдет на «Оскар». Но это, по сути, пиар-акция.
А. ГРЕБНЕВА: Т.е. это не элемент дохода, а такая имиджевая история.
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Это элемент расхода, причем одного из самых серьезных
А. САМСОНОВА: Что касается имиджа, вопрос вот в чем. Не первый раз в мире великие какие-то депрессии, потрясения, революции. И каждый раз мода и тенденции в одежде реагировали на эти потрясения. И то же самое было в эпоху 30-х годов, 20-х годов Великой депрессии, когда потом появляется Коко Шанель и входит в моду этот сдержанный стиль. Может быть, сейчас сигнал для модельеров, что нужно быть ближе к народу и даже вот эти высокие показы коллекций, которые не пойдут в масс-маркет, может быть, они тоже все-таки должны быть более сдержанны? Вообще как-то индустрия моды реагирует на кризис, с точки зрения силуэтов, образов?
Р. ВИТРЯНЮК: Поймите, кризис, да. Но в мире не перестало быть меньше принцев, королей, правителей власти, элиты бизнеса. Ведь эти люди все равно остаются, только на смену одним приходят другие. И эти люди так же должны одеваться, должны пользоваться дорогими аксессуарами. И это будет всегда, так устроен мир. И поэтому на сегодняшний день, как вы говорите, чтобы дизайнер начал думать о другой социальной нише…
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: На самом деле можно вспомнить недалекий относительно кризис начала 90-х годов, когда появился стиль «гранж», 94-й год. Тогда мода очень сильно отреагировала на кризис. Потому что, действительно, это была так называемая «богатая бедность», когда вещи из дорогого кашемира выглядели так, как будто это все заношено, застирано, вылиняло. И это было очень модно. И надо сказать, что стиль начала 90-х, он очень сильно повлиял на моду, он влияет на нее до сих пор. Он позволил смешивать всё со всем, сочетать несочетаемое. И мы на этом багаже держимся, все дизайнеры и все стилисты, безусловно, до сих пор. Поэтому я думаю, что и сейчас что-то такое будет. Мода – это все-таки не просто силуэты, ткани, это еще настроение. И вот как тогда было некое такое пасмурное настроение, нерадостное, так, вероятно, будет и сейчас. Мы это поймем по тем коллекциям, которые начнутся через чуть меньше месяца уже, по коллекциям прет-а-порте. Это будут коллекции осень-зима. Но сейчас те так называемые pre-fall-коллекции, предосенние, которые уже прошли, как бы это для узкого круга. для профессионалов, но мы-то их все видели, и я должна сказать, что в них преобладает некое такое готическое, средневековое…
А. ГРЕБНЕВА: А что будет с весной вот этой, 2009 года, весна-лето?
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Она же уже идет. Она была довольно разной. Единственное, можно сказать, что в последние годы вообще некая тяга к минимализму появилась снова, после 90-х годов. Она, может быть, была таким преддверием кризиса, а может быть, просто люди устали от роскоши.
Р. ВИТРЯНЮК: Ольга сейчас хорошо уже отметила в начале программы, что пока еще мы живем на неком запасе. А так как русский человек, он всегда оставляет, скажем так, на всякий случай…
А. ГРЕБНЕВА: На черный день.
Р. ВИТРЯНЮК: Да. Как говорят – на похороны, даже пожилые люди, они всегда оставляли: не известно, как будет потом… Но тем не менее русский человек… Если обратить внимание на Европу, на Америку и на Россию, русский человек – не важно, дорого или не очень дорого одевается, но это всегда была, по большому счету, яркая одежда, присутствие чего-то яркого и некого выражения. И это касается больше женщин. У мужчин или спортивный костюм был – целая эпоха, когда это было модно, или просто деловой костюм. А вот у женщин… Во-первых, начнем с того, что я считаю, что в России самые красивые женщины. У каждого из нас есть своя красота… Русская женщина, она всегда ухаживала за собой. Поэтому я не думаю, что именно сейчас… В России все равно будут хорошо и красиво одеваться. Ведь мужчина любой – не важно, насколько он состоятелен, – он все равно хочет видеть рядом красивую девушку, женщину. И это подталкивает все равно, даже наших русских дизайнеров. Они ведь тоже все абсолютно разные. И сейчас, как Оля сказала, что на сегодняшний день немножко будет мрачность. А я все равно не думаю. У кого-то будет немножко мрачность, а у кого-то из дизайнеров…
А. ГРЕБНЕВА: Пир во время чумы.
Р. ВИТРЯНЮК: Я не думаю, что это пир во время чумы. Вот у нас в Москве мало солнца. И вдруг оно появляется. Скажите, настроение у всех улучшается, правда? И когда идет человек, например, и он ярко одет – не важно, мужчина или женщина, о нем можно как угодно думать…
А. САМСОНОВА: Слушайте, у нас нет денег, в России не останется платить за это солнце, одеваться ярко. Не остается денег у людей. Люди экономят на еде. О чем вы говорите, какая одежда?
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: В России, мне кажется, есть такая особенность нашего потребления – покупать на все деньги.
Р. ВИТРЯНЮК: На последние.
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Да. У меня есть ощущение, что даже потребление товаров «лакшери» в России, оно совершенно другое, оно не такое, как в мире. Потому что есть люди, которые покупают, не потому что они могут себе позволить, а потому что они хотят. Они не могут себе позволить, она покупает сумку, которая стоит ровно ее зарплату… Такого нет в Европе и Америке.
А. САМСОНОВА: Вы за веру в гламур. Я правильно понимаю?
Р. ВИТРЯНЮК: Я за веру в позитив.
А. ГРЕБНЕВА: В красоту.
Р. ВИТРЯНЮК: Пусть будет так.
А. ГРЕБНЕВА: Ольга, как вам кажется, вы все-таки изнутри всего этого модного процесса, у дизайнеров, у них произошел какой-то слом сознания, они поддались вот этому всеобщему, массовому депрессивному состоянию? Или они будут тем флагманом, который вытащит людей, приведет к красивой жизни? Пока что давайте радоваться, одеть яркое платье… Пусть там проблемы с кредитом, но я буду лучше всех, идти королевой по улице…
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Во-первых, яркое не значит красивое. Поэтому у дизайнеров настроения разные, они такие же люди, как мы все. Какие реально у них настроения… Я сейчас говорю про западных, я про русских не говорю, потому что все-таки это, с моей точки зрения, отдельная история. А западные – посмотрим сейчас. Думаю, что они поддались этим настроениям. Если мы говорим о том, что это все-таки искусство, а они все-таки художники, безусловно, то это настроение выльется во что-то новое, во что-то обязательно красивое.
А. ГРЕБНЕВА: Обязательно одеваться в одежду от модных домов, чтобы красиво выглядеть? Или человек может быть способен сам создать образ?
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Нет, не обязательно, конечно.
А. САМСОНОВА: Так для кого всё это? Для кого у нас магазины, в которых продаются сумки, платья за 20-30 тысяч рублей, за 50, за 100?
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Для тех, кто может себе это позволить.
Р. ВИТРЯНЮК: Вопрос другой. Что сейчас ценообразование может измениться. И скорее всего, оно, естественно, изменится. Потому что когда человек приходит в магазин и не покупает, а потом просто перестает даже ходить, что должен делать магазин? Откуда придумано слово дискаунт, скидка? Именно здесь ценообразование.
А. САМСОНОВА: Кстати, про скидки, которые есть в Америке и в Европе, но почему-то их нет, кроме сезонных распродаж на эти бренды, в России. Мне кажется, об этом стоит тоже поговорить. Почему нам не продают это всё дешевле, как это делают другие страны?
А. ГРЕБНЕВА: Давайте сделаем это уже после перерыва. Сейчас будут новости на «Эхе Москвы», а потом мы продолжим говорить, сколько же все-таки нам могут снизить цены на fashion-товары наши бренды. Прервемся, а потом продолжим.
НОВОСТИ
А. ГРЕБНЕВА: И прежде чем вернуться к ценам, я хочу зачитать комментарий нашей слушательницы, которая подписалась Люция. Она расшифровывает бренд D&G – дорого и глупо. А другой наш слушатель, Алексей, спрашивает: «Почему в России нет дешевых дизайнерских магазинов одежды?» Возмущает наших слушателей дороговизна.
А. САМСОНОВА: А третий наш слушатель, я уж скажу тогда и про смс +7-985-970-4545, Тимур из Казани пишет: «Кризис – лучшее время по дешевке одеть модное. Хорошо выглядеть надо всегда». Так вот вопрос со скидками и с ценообразованием в российских магазинах. Что там происходит такое странное, что у нас всё дороже, чем в Европе?
Р. ВИТРЯНЮК: Давайте начнем с того, что у нас недаром же бытует фраза «бизнес по-русски». Русский бизнесмен старается… старался, я подчеркиваю – старался выжать максимальное количество прибыли с того, что можно. Но вот как раз это сегодня получило некий надлом. Ведь когда все идет вниз – идет вниз аренда, идет вниз, естественно, цена на ту или иную вещь, это все будет идти на уменьшение, это абсолютно точно. Потому что не покупают.
А. САМСОНОВА: Т.е. всё подешевеет?
Р. ВИТРЯНЮК: Не всё. Заметьте, продукты питания не дешевеют. Потому что это первая необходимость.
А. САМСОНОВА: А почему это случится с одеждой?
Р. ВИТРЯНЮК: Потому что станут меньше покупать. Ведь раньше выходит новая коллекция – человек, бизнесмен, он просто-напросто знал, что в течение 3 месяцев он должен кое-что себе обновить. Он шел и покупал себе определенное количество костюмов, ботинок, аксессуаров и всего остального. Обновить. Сейчас гардеробы у всех большие. И я думаю, что, естественно, это потребление, оно уменьшится. Тратить начнут меньше. Потому что все начнут сейчас меньше зарабатывать и чуть-чуть начнут экономить.
А. САМСОНОВА: Но есть же люди определенных профессий, которые не могут себе этого позволить.
Р. ВИТРЯНЮК: Назовите.
А. САМСОНОВА: Представители опять-таки модных домов, которые появляются на светских раутах…
Р. ВИТРЯНЮК: Заметьте, представители модных домов, они покупают одежду – Оля не даст соврать – по другим совершенно ценам, за другие совершенно деньги…
А. ГРЕБНЕВА: И вообще они могут пошить себе что-нибудь дома.
Р. ВИТРЯНЮК: Они идут неким флагманом.
А. САМСОНОВА: Т.е. нет людей, которые вынуждены будут, несмотря на кризис, продолжать тратить?
Р. ВИТРЯНЮК: Я скажу так. Есть несколько мероприятий в мире и каждый год. Это Канны, это «Оскар». Но ни для кого не секрет, и уже сегодня об этом пишут и говорят, что все эти звезды, они взяли… не то что в аренду, а какой-то модный дом одел полностью звезду, для того чтобы потом в журнале все увидели, а потом, увидев это в магазине, захотели это купить. Поэтому это некая иллюзия того, что эта индустрия вынуждена бежать и покупать. Поверьте мне, что, несмотря на безумные гонорары, хотя они все сейчас уменьшились, даже в Голливуде, но звезды, они не слишком бегут. Посмотрите, как в обычной жизни одевается тот же Бред Питт со своей любимой супругой, тот же Том Круз, который сейчас прилетел. Когда ты видишь этих людей в обычной жизни, ты понимаешь, что они носят с позиции «удобно». И вот вы говорили про вопросы, что некоторые пишут, что непринципиально, какая марка. Да, ты не можешь вроде бы пойти и купить совсем неизвестное, если ты звезда. Но очень многие покупают даже вещи в «Zara». Вот какую-то вещь купили, но в сочетании… Вот я считаю, что обувь и аксессуары, они должны подчеркивать в человеке некие изюминки его. Одежда же, она настолько мимолетна. И не надо упираться в его дороговизну…
А. САМСОНОВА: Я напомню, это говорит человек, который является продюсером Russian Fashion Week. Мы можем совершенно не переживать по поводу того, что нам приходится во время кризиса экономить на одежде. Я с вашего позволения почитаю смс. Тут на вашу бурную речь бурная реакция на +7-985-970-4545. «Приезжаем в Москву, видим, как там в общей массе плохо одеваются», – пишет Юля из Ростова. «Друзья, никогда не покупаю одежду в России, всегда за границей, одеваю там всю семью, даже будущего ребенка. Экономлю. Кризис», – пишет Никита. «Дешевый дизайнерский магазин – это малый бизнес, ателье почти. Аренда, проверки, поборы, рейдерство», – пишет Кирилл из Москвы. Это к вопросу о том, почему так дорого. Просто дорого делать бизнес в России. «Это неправда, что у россиян нет денег на еду. Сейчас нет ни одной семьи без машины и компьютера. Люди приезжают из глубинки и покупают в Москве квартиры. И это у них нет денег?» – пишет Сережа из Москвы. Сережа, но вы-то пишете в редакцию программы «Лукавая цифра», которая наизусть знает, у кого есть машины и квартиры, а у кого нет. И отнюдь не все так прекрасно, как вы нам пишете, так что не надо нас обманывать. А как оно на самом деле, давайте послушаем в следующем нашем материале.

Отношение к одежде молодых россиян можно назвать прагматичным. Покупая вещи, они ориентируются на качество, привлекательность стиля и цену. Основной стиль в России - casual, на него ориентируются 74 респондента «Ромир», 47% выбирают спортивный стиль, 37% – носят деловую одежду, 15% – покупают вечерние платья. Но сам по себе выбор стиля еще ничего не говорит о стоимости вещей. Деловой костюм может обойтись и в 5 тысяч рублей, и в 50 тысяч долларов. Если мы говорим о рынке одежды класса «лакшери», то его потребителем в России является достаточно узкая прослойка. По мнению экспертов, в ближайшие годы людей, способных покупать одежду лучших модных домов станет только меньше – 100-250 тысяч человек по всей стране. Но эта прослойка людей, ориентированных на рынок роскошной одежды, сформировалась в России не так давно. На протяжении 90-х годов доступ к этим товарам был ограничен рамками социальной группы и объединял деловую и политическую элиту страны. В 93 году на товары группы «лакшери» в России было потрачено 60 млн. долларов, а в прошлом году он достиг рекордной отметки в 2,5 млрд. долларов. Эксперты прогнозируют, что уже через год бурный рост рынка в России остановится, сократится прослойка обеспеченных людей. Но уже в 2010-2011 гг. товары «лакшери» отыграют падение.

А. ГРЕБНЕВА: Ольга, к вам вопрос. Тут у нас на смс развернулась дискуссия. И данные различных опросов говорят о разном. Все-таки россияне, именно не жители столицы, которая один из самых дорогих городов мира, а вообще в своей массе россияне умеют модно одеваться или нет?
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Хотела бы сказать, что да, но скажу скорее, что нет. Модно – нет.
А. САМСОНОВА: А как?
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Эффектно. Как моя бабушка говорила – эффектно, нарядно.
А. САМСОНОВА: Смотрите, по исследованиям «Ромир-Мониторинга», они спрашивали людей в возрасте 18-35. Когда люди эти выбирают одежду, на первый план выходят такие качества одежды, как ее качество, ее цена и ее условная стильность, модность, но это далеко не самое важное. Цена – качество. Как правило, это абсолютно casual-бренды – Sela, Oggi и так далее. Т.е. это массовый рынок. Даже у прослойки относительно молодых людей, самых молодых респондентов, которых, в принципе, можно опрашивать, все-таки нет, как мне кажется, стремления к каким-то высотам. Удобство – да. Повседневность, носкость – да. Но каких-то стремлений выше этого вроде бы и нет.
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Нет стремления к лакшери или нет стремления к модности?
А. САМСОНОВА: К собственному стилю, к чему-то еще. Ведь чем-то отличаются российские молодые люди от молодых людей Европы, Америки. Или это во всем мире так?
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: От Европы – да, от Америки, может быть, в меньшей степени.
А. САМСОНОВА: А в чем американский стиль молодежи?
Р. ВИТРЯНЮК: Чтобы было удобно.
А. САМСОНОВА: Есть какие-то российские имена, которые где-то еще покупаются? Достаточно пальцев одной руки, чтобы их перечислить?
Р. ВИТРЯНЮК: Я просто возьму одного – Денис Симачев.
А. САМСОНОВА: Это единственный, кого все знают. А кто еще?
Р. ВИТРЯНЮК: Знаете, опять же почему? Вот его, например, история с русской символикой…
А. САМСОНОВА: Да-да, «Порше» под хохлому.
А. САМСОНОВА: И никогда не будет русского дизайнера, потому что…
А. ГРЕБНЕВА: Он будет на Западе.
А. САМСОНОВА: Если серьезно, вот сейчас кризис, всё, что импортное, всё дороже, рубль девальвируется и так далее. Вроде бы наконец-то кризисные времена – и должна как-то реструктурироваться российская экономика. Вот эта связка между российским дизайнером и российской текстильной промышленностью, она может наладить во время кризиса? Видите вы, что такой процесс возможен, или нет перспектив?
Р. ВИТРЯНЮК: Я считаю, что такое возможно, но для этого необходимо вмешательство – вот я здесь я, Оля, все равно не согласен – именно государства.
А. САМСОНОВА: А что оно должно сделать?
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Что оно может сделать? Оно кадры не может вырастить.
Р. ВИТРЯНЮК: Так вот именно с этого начинается.
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Эти кадры все равно придут из-за границы.
Р. ВИТРЯНЮК: Нужно приглашать – то, что делают все вузы в Европе, в Америке, они приглашают специалистов из другой страны.
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Для этого вузами должны руководить другие люди, которые знают, кого пригласить.
Р. ВИТРЯНЮК: Это возможно?
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Это возможно, но должны придти другие люди.
Р. ВИТРЯНЮК: Так это же возможно.
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Которые понимают, что они не понимают, и для этого нужно пригласить человека из Парижа или из Нью-Йорка.
Р. ВИТРЯНЮК: Давайте возьмем петровские времена, он из Европы много вез, но вез сюда.
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Умный был человек.
Р. ВИТРЯНЮК: Так и я говорю о том, что нужно вести сюда. Мне было приятно, скажу честно – возвращаясь к русским дизайнерам, – когда я просто-напросто в Нью-Йорке покупаю джинсы, смотрю: «Made in Russia». Мне было приятно. Я купил, потому что родное, российское. Я патриот, и я считаю, что это возможно и необходимо наладить. Ведь текстильная промышленность, она же не умерла, она есть. Да, вопрос – какая она. И если на это обратить внимание, сначала на воспитание дизайнеров, на их образование, а потом на внедрение в эту текстильную промышленность, то тогда будет результат. И я верю в этот результат.
А. ГРЕБНЕВА: Асимметричный ответ кризису – давайте завалим Америку российскими джинсами.
А. САМСОНОВА: В Америке российские джинсы – это нонсенс.
Р. ВИТРЯНЮК: Я это купил, и я это видел.
А. САМСОНОВА: Вы идеалист. Давайте посмотрим, что наши слушатели отвечали на вопрос.
А. ГРЕБНЕВА: «Покупаете ли вы одежду под брендами известных домов моды – Prada, Gucci и так далее?» – спрашивали мы на нашем сайте www.echo.msk.ru. «Я не могу позволить себе носить одежду плохого качества», – так ответили всего 2% наших слушателей. Столько же ответили, что сейчас, именно в кризис они покупать такую одежду могут, потому что она распродается с большими скидками. Большинство наших слушателей, 50% ответили, что они не покупают известные бренды, потому что не считают разумным тратить астрономические суммы на такую одежду. И второй по популярности ответ, 25% признались, что они стараются покупать модную одежду более дешевых брендов, которую не отличишь от дорогих марок. 1,5% признались, что обычно покупают вещи с логотипами брендов, но они стоят гораздо дешевле. Если успеем, за 2 минуты, оставшиеся до конца эфира, поговорим про подделки, которые просто наводнили Россию. Сумку Prada можно купить через одну станцию метро. Это действительно проблема? Есть ли у нас настоящие бренды, подлинные первые линии модных домов?
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Да, конечно.
А. ГРЕБНЕВА: Или только все шьется в Китае и Камбодже?
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Где шьется, это не важно. На самом деле есть очень дорогие вещи, которые шьются в Китае. В Китае не все некачественное, в Китае очень много чего шьется качественного, и трикотаж очень качественный. Это все не совсем так. Но, конечно, в крупных, настоящих, серьезных бутиках все настоящее, тут у меня нет, никогда не было никаких сомнений.
А. САМСОНОВА: За минуту до конца эфира я хочу задать вам последний вопрос. Все-таки мировой финансовый кризис для моды, для индустрии моды, для моды как искусства это такой крест, это тупик, или это то, что подстегнет дизайнерскую мысль, это то, что окажется благотворным фактором?
Р. ВИТРЯНЮК: Я во всем вижу позитив. Я все равно понимаю, что найдутся новые формы, может быть, какие-то произойдут изменения в моде, но обязательно появится что-то новое, и будет это нас всех радовать.
О. МИХАЙЛОВСКАЯ: Я абсолютно верю в то, что это сыграет очень позитивную роль. Может быть, какую-то очистительную. Может быть, вымоется все ненужное, какая-то накипь уйдет. А с точки зрения дизайна – посмотрим. Может быть, и в дизайне произойдут какие-то серьезные, революционные изменения.
А. САМСОНОВА: Спасибо большое. Это была программа «Лукавая цифра». Мы сегодня говорили на тему: «Дьявол больше не носит Prada – что станет с индустрией моды во время кризиса?» Мы надеемся разделить оптимизм наших гостей – Ольги Михайловской, fashion-директора журнала «Elle», Руслана Витрянюка, продюсера Russian Fashion Week. Мы надеемся, что с дизайнерской мыслью все будет в порядке.