В эксклюзивном интервью Русской службе Би-би-си Егор Гайдар дал оценку действиям российских властей во время кризиса и предположил, как теперь будут складываться отношения Москвы и Вашингтона. С ним беседовала Мария Бейкер.
Би-би-си: Егор Тимурович, сегодня в России, как и во всем мире, свирепствует экономический кризис. На данный момент рубль потерял одну треть своей стоимости, а безработица превысила 6 миллионов человек. Как, на ваш взгляд, российские власти справляются с кризисной ситуацией?
Егор Гайдар: С точки зрения управления кризисом сейчас справляются неплохо. В первые месяцы, когда кризис только затронул Россию, было сделано несколько тактических ошибок, в первую очередь связанных с механизмом поддержки государственных корпораций.
Но когда острота кризиса наконец была осознана - с сентября-октября прошлого года - с точки зрения управления общей экономической ситуацией, я думаю, были приняты правильные решения. Вот вы сказали: рубль потерял одну треть своей стоимости. Это очень хорошо.
Би-би-си: Почему?
Е. Г. : Потому что обменный курс рубля по отношению к доллару в размере 23 рубля за доллар был возможен при очень высоких ценах на нефть. Пытаться поддерживать его в условиях изменившихся цен на нефть означало бы создание угрозы сохранности золотовалютного резерва.
Поэтому решение привести курс рубля в соответствие с изменившимися экономическими реалиями было абсолютно правильным и ответственным. Сейчас рубль не расценивается ни рынком, ни экспортным сообществом как переоцененная валюта. Была, конечно, развилка.
Можно было сделать это быстро: довести рубль до уровня, который превышает равновесный, и потом начать постепенное повышение курса. Такая стратегия обсуждалась, я, например, был ее сторонником. Но с другой стороны, есть и вполне осмысленные аргументы в пользу той стратегии, которая была избрана. Стратегией постепенного изменения курса, которая обеспечивалась золотовалютными резервами.
Нам пришлось заплатить за это существенным снижением золотовалютных резервов, но они по-прежнему достаточны для управления ситуацией. К тому же, такое мягкое обесценивание рубля позволило людям адаптироваться к ситуации. Второе, что было сделано - было решено повысить процентную ставку.
Это решение непростое, оно нигде не бывает популярным, особенно в условиях кризиса, но в нашей ситуации важно было прекратить отток валюты из страны и сокращение золотоволютных резервов. В общем, эта задача была решена. Резервы практически перестали сокращаться. Они колеблются вокруг уровня в 380-390 миллиардов. По-прежнему третьи по размеру в мире и абсолютно достаточные для надежного управления.
Би-би-си: Между тем, жизнь россиян меняется к худшему. Растет безработица, сокращаются зарплаты. В данной ситуации власть оказывается под давлением. Представляет ли кризис реальную опасность для сегодняшних российских властей?
Е.Г.: Кризис есть кризис. Можно во время кризиса проводить разумную политику, правильно выбирать приоритеты, не допустить катастрофы. Но это не значит, что вы отменяете кризис. Конечно, кризисные явления уже сейчас оказывают серьезное влияние на жизнь людей и будут оказывать дальше.
Первая проблема - существенное изменение ситуации на рынке труда. Это, конечно, и результат внешних условий: сокращение возможности импорта, падение цен на многие наши импортные товары, за что компаниям приходится платить увольнениями и сокращениями штатов. И, естественно, внутренние проблемы, такие как повышение процентной ставки. Это то, с чем мы будем иметь дело на данном этапе. Тут, конечно, надо вырабатывать четкую политику.
Би-би-си: Вы говорите, что политику еще только надо вырабатывать, а предприятия в России останавливаются уже сегодня. Существуют ли, на ваш взгляд, у правительства, по крайней мере, контуры новой антикризисной политики?
Е. Г.: На правительственном уровне принят пакет мер, направленный на улучшение ситуации на рынке труда. Он предполагает переподготовку кадров, общественные работы и увеличение средств, выделенных на пособия по безработице в бюджете.
Это не исчерпывающий пакет мер, над этим надо будет еще очень много работать. Кое-какие документы сейчас разрабатываются в министерстве экономики и в министерстве социального развития, но это будет, конечно, важнейшим приоритетом для наших властей на ближайшее время.
Би-би-си: В условиях кризиса популярность властей падает. Это дает возможность оппозиции - и левой, и правой - поднять голову. Как экономическая ситуация в России влияет на политическую обстановку?
Е. Г.: Пока на политическую обстановку влияет мало, но будет влиять. Существует инерция общественного сознания. У нас был длинный период высоких темпов роста реальных доходов населения, очень низкой безработицы, высокого спроса на кадры. Пока люди еще просто не осознали масштаба происходящего. Но осознают.
Би-би-си: И что произойдет, когда они это осознают?
Е. Г.: Ну, как всегда бывает в таких случаях, начинается политическая активизация. Пока Путин был весьма популярен за счет высоких темпов экономического роста, очень большой части россиян было абсолютно безразлично, что происходит в политике. Но когда все это начинает затрагивать твою работу, условия оплаты взятого тобой кредита или возможность приобретения намеченной квартиры, тогда это начинает затрагивать всерьез.
И вот тогда и просходит политизация. Я видел политизированный народ в Советском Союзе. Я видел, что такое митинги в двести тысяч человек - я в них участвовал, я знаю людей, которые их организовывали. Понимаете, когда у вас поднимается волна такого недовольства обстоятельствами, организация политической оппозиции в разных формах становится возможной.
Когда же, в общем, у всех и так все прилично, то организацией митинга, скажем, в триста человек ты много проблем не решишь...
Би-би-си: Тут, вероятно, очень важно, какой характер приобретет это недовольство. И какая именно оппозиция поднимает голову. Вы полагаете, что в условиях кризиса у демократических сил в России есть шанс реорганизоваться и найти общий язык с народом?
Е.Г. Думаю, что есть. Это непростая задача. Действительно, подъем оппозиции будет иметь разные формы. Он может иметь форму радикального национализма или радикальных левых идей. Он может идти по линии возврата к повестке дня демократизации страны. Как это пойдет на практике, жизнь покажет.
Би-би-си: Как отражается экономический кризис на внешней политике России? Как, в частности, вы оцениваете текущую ситуацию в отношениях России и Украины?
Е. Г.: Сейчас политика России по отношению к Украине мне кажется достаточно разумной. Мы практически не вмешиваемся в украинские внутренние дела. И правильно делаем. На Украине очень сложная экономическая ситуация, очень сложная политическая ситуация. Нам, в сложившихся условиях, говорить украинским властям, чего они должны делать, естественно, глупо.
Да, нас интересуют некоторые важные гуманитарные вопросы. Скажем, право на употребление русского языка там, где он является абсолютно доминирующим. И здесь мы, конечно, должны продолжать диалог. А определять, кто там будет у власти - да пусть они сами определяют!
Би-би-си: Между тем, некоторые аспекты российско-украинских отношений, прежде всего, ситуация с поставками газа, вызывают тревогу у других европейских соседей и партнеров России. Как, на ваш взгляд, повлиял газовый конфликт с Украиной на имидж России в Европе?
Е.Г.: Мне кажется, Европе надо будет занять гораздо более активную позицию в этом деле. Мы отделяем наши отношения по газу с Украиной от украинского транзита - то есть Европа не оказывается заложницей того, как сложится позиция украинских властей.
Европа, на мой взгляд, недостаточно активна. Если нам нужна Украина в качестве надежного транзитного маршрута, то это наша общая проблема. Не надо рассказывать нам, что это наши с Украиной дела. В конце концов, замерзать будет Европа!
Би-би-си: Можно ли ожидать, что изменение экономической конъюнктуры и смена администрации в США повлияют на отношения России с Западом? На днях госсекретарь Хиллари Клинтон подарила министру иностранных дел России Сергею Лаврову сувенирную кнопку с надписью "Reset"на двух языках. Увы, на русский слово перевели неправильно: вместо "перезагрузки" написали "перегрузка". Существует ли сегодня реальная возможность "перезагрузки" отношений России и Запада?
Е.Г.: Первые сигналы, которые подала новая американская администрация, на мой взгляд, обнадеживают. Действительно, нам надо "перезагрузить" отношения, потому что они перегружены. Я знал еще в начале прошлого года, что у нас будут серьезные трудности в российско-американских отношениях в течение следующего года. Потому что они всегда сложные в условиях президентских выборов в США.
В какой-то степени, на это наложились наши собственные проблемы с президентскими выборами и, в большой степени, проблемы американские. Как известно, кандидаты в президенты думают, в основном, о том, сколько сотен голосов принесет то или иное высказывание, скажем, в одном из ключевых штатов. И тогда становится возможной самая разнообразная риторика просто потому, что это, к примеру, принесет лишних триста голосов литовских эмигрантов. Или польских...
Но когда они становятся руководителями ядерной державы, сверхдержавы, с огромной ответственностью за происходящее в мире, у них меняются приоритеты. Тогда, конечно, надо производить "перезагрузку"! Надо вспомнить о том, сколько у нас общих совместных проблем, насколько мир взаимосвязан.
Если мы пойдем по этому пути, а общая реакция российских властей на эти высказывания была позитивной, я думаю, что мы пройдем период такого довольно сложного, кризисного развития наших отношений, и они начнут постепенно улучшаться. Мы действительно слишком нужны друг другу.
Би-би-си: Текущий глобальный экономический кризис называют "концом капитализма". Ведущие экономисты и аналитики высказвают мнение о том, что современному капитализму, по крайнем мере, его либеральной англо-саксонской модели, настал конец. Согласны ли вы с таким диагнозом?
Е.Г.: Капитализм хоронили такое количество раз, что, я думаю, он переживет еще одни похороны. Другое дело, что капитализм - это очень гибкая структура, которая радикально менялась на протяжении своей истории. Капитализм начала XIX века по устройству жизни, общественных отношений, трудовых отношений и политического процесса и, скажем, капитализм середины 50-х годов XX века, - это два совершенно разных по своей природе общественных строя.
Правда, их объединяют некоторые общие элементы: существование рынков, частной собственности и, как правило, демократии. В начале демократии налогоплательщиков, потом демократии всеобщего избирательного права. Хотя, надо отметить, это существовало и существует не везде. Есть страны капиталистические, но не имеющие демократических режимов.
Би-би-си: Китай, например?
Е.Г.: Я бы пока не называл Китай полностью капиталистической страной, там очень большой государственный сектор. Хотя, конечно, он движется в сторону капитализма. А вот, например, Сингапур - явно капиталистическая страна! Но она не имеет демократических механизмов.
foto/www.new.hse.ru
Источник news.bbc.co.uk |
