Несколько лет назад в общественное пространство была запущена идея о небывалом расцвете отечественной киноиндустрии. Все этому страшно радовались. Между тем примерно из двухсот снимаемых в год российских фильмов в прокат реально выходило чуть больше восьмидесяти, а деньги, способные принести прибыль, собирали всего пять - семь. Цифры, к сожалению, упрямая вещь. Так, в производство в 2007 году было вложено около 250 миллионов докризисных долларов, в прокате собрали меньше 160, а продюсерам вернулось всего лишь 69. А кто, интересно, возместил недостающие 180 миллионов? Видимо, государство и легковерные инвесторы, но уж точно не зрители!
Шанс собрать приличные деньги в кинотеатрах имеют только те фильмы, которые в худшем случае выйдут в пятистах, но лучше - в тысяче и более копий. Учитывая то, что экранов у нас в стране немногим больше, ясно - конкуренция с грандиозными рекламными ресурсами телеканалов совершенно бессмысленна. Небогатые картины жестоко отсекаются независимо от их качества. Как, впрочем, и борьба с тем, во что превращает людей "ящик для глаз". В результате сегодня даже в Москве трудно найти несколько тысяч человек, чтобы показать им выдающиеся фильмы - лауреаты Канн, Венеции, Берлина. Так что кризис в кино имеет, конечно же, системный характер.
Впрочем, явление это в сущности полезное. Кризис многое ставит на свое место, переоценивает. Сгоняет обленившихся людей с печи. И жир с их мозгов. Выколупывает из скорлупы привычных стереотипов. Я уверен, что совместное шевеление тел и сознания запустит наконец механизм селекции, на которую в более комфортные времена не было ни сил, ни времени, ни желания. Придется выбирать между сильным и слабым, умным и глупым, нужным и бессмысленным. Понятно, на чьей стороне выбор. И хотя у нас страна парадоксального мышления и поистине сказочных схем поведения, все равно кризис - пусть на время - заставит подчиниться здравым технологиям жизни. При этом обидно, что он все-таки снижает уровень беззаботности и перспективы халявы. Но надежда на ее подарки все равно умирает последней.
Не забывайте, что законы бытования российской культуры во многом связаны с разного рода народными плачами - хорошо ведь под водочку с огурчиком и общинные настроения поговорить о том, как все вокруг плохо. Да и в мире хреново, а соседи - сплошь козлы. Сидишь себе на родимой кухне в кругу подозрительно близких тебе по духу людей и соревнуешься с ними в поношении всего и вся. Эта национальная забава говорит о нашей неистребимой тяге к душевному комфорту, когда можно перенести ответственность за все, что тебе не нравится, на какого-нибудь главного дядю. Лишь бы тебя лично не трогали.
Так вот - кризис всех растревожит и всех достанет. Люди наверняка будут совершать меньше глупостей, но больше работать. Они будут беспокоиться, сомневаться и, принимая решение, обращаться к экспертному мнению, а не к соседу по даче. И в том, что производство в кинематографе остановится на полгода, настоящей катастрофы не вижу. В конечном счете мы сумеем отказаться от массы никому не нужной чепухи, которую непременно сняли бы, будь цены на нефть и финансовая ситуация в Америке постабильнее. Инвесторы наконец-то задумаются, что для них важнее - увидеть в плохом фильме любимую девушку или потратить деньги на создание чего-то путного. Наши артисты решат, хотят ли они настаивать на непомерных суммах гонораров или им все-таки надо бы поработать. А замечательные продюсеры начнут следить за предпочтениями аудитории, перестав кричать, что публика до них не доросла. Выпускники ВГИКа, быть может, станут работать вторыми режиссерами и хотя бы немного узнают о секретах своей профессии.
Да, это будет холодный брандспойт, который, видимо, остановит трехлетний разогрев индустрии. Но жизнь-то продолжится, только в более разумных рамках. И кино будет сниматься. Ведь кризис - это вовсе не смертельная болезнь, но всегда преддверие жизнетворных перемен.
Даниил Дондурей
foto/www.photosight.ru
Источник itogi.ru |
