Проблема занятости в условиях кризиса – злободневная тема, а тяжелые последствия кризиса в равной мере касаются как мужчин, так и женщин. Но все же у этой темы есть гендерный ракурс, поскольку положение мужчин и женщин на рынке труда в кризис складывается по-разному, но эти различия редко учитываются, и об этом у нас мало говорят и пишут. Поэтому в данной статье мы попытаемся раскрыть некоторые наиболее важные, по нашему мнению, гендерные аспекты занятости и безработицы в условиях современного кризиса в России.
В первом квартале 2009 г. уровень безработицы (рассчитываемый по методике МОТ) достиг 9,5% экономически активного населения. Практически каждый десятый из числа ранее работавших потерял работу в связи с кризисом. Это очень высокий, критический уровень безработицы. По официальной статистике безработицы видно, что эта проблема более остро стоит для мужчин, чем для женщин, так как мужчины составляют больше половины среди безработных: их 55%, а женщин – 45%. И это понятно, ведь в наибольшей степени пострадали такие «мужские» отрасли, как обрабатывающая промышленность, металлургия, строительство. Но мне как специалисту, который уже много лет занимается женским трудом, известно, что безработица – это не только количественное, но и качественное явление. Всегда, а особенно в период кризиса, женщин увольняют первыми, даже в тех «мужских» отраслях и производствах, где они составляют меньшинство. Как известно, на каждом предприятии есть основной персонал, от которого зависит прибыль компании, и есть вспомогательные работники, которые обслуживают основное производство. Так вот, в кризис в первую очередь увольняют именно «обслугу». А если посмотреть соотношение мужчин и женщин в основном и обслуживающем секторах, то оно будет практически «зеркальным»: в основном производстве занято 70-80% мужчин, а в обслуге – наоборот, заняты преимущественно женщины. Этот тезис можно проиллюстрировать на примере «Аэрофлота». В конце июня с.г. было заявлено, что «Аэрофлот» намерен сократить до 40% персонала. Сейчас в компании занято 15,5 тысяч, а останется только 9 тысяч человек. Не коснется сокращение разве что командиров экипажей и вторых пилотов, без которых «Аэрофлот» далеко не улетит. Ясно, что эти рабочие места заняты мужчинами. А сокращение прежде всего коснется сотрудников, занятых регистрацией и продажей билетов, а это в основном - женщины. Сейчас 90% продаж «Аэрофлота» приходится на собственные кассы, в которых трудится более 2 тыс. кассиров. В связи с внедрением технологии интернет-продаж электронных билетов и передачей услуг по продажам билетов на аутсорсинг специальным агентствам, компания сможет сократить большинство своих кассиров. Сокращения коснутся также и самой многочисленной (более 4 тыс. человек) группы персонала – аэропортовой. Услугами по регистрации билетов также заняты в основном женщины, и этот персонал частично заменят стойки самостоятельной регистрации. Как видно на этом примере, работники, занятые обслуживающими функциями, увольняются первыми, и это в основном женщины. Поэтому, как показывает мой опыт исследования кризисов 90-х годов, женщин увольняют в первую очередь не только на предприятиях «женских» отраслей, но и там, где трудятся преимущественно мужчины. Женщины, которые теряют работу в условиях кризиса, потом намного дольше, чем мужчины, не могут ее найти, поскольку ищут работу в тех же нишах, например, в качестве сервисных работников. Но во время кризиса эти ниши закрываются. Поэтому женская безработица в условиях кризиса принимает застойный характер. Это видно по продолжительности срока поиска работы, который у женщин-безработных всегда намного больше, чем у мужчин.
Существует еще одна гендерная проблема, связанная с занятостью. Это недооценка роли заработной платы женщин в семье. В нашем патиархатном обществе больше принято жалеть мужчин, теряющих работу, поскольку считается, что он основной кормилец, а женщина всего лишь второй работник в семье. Но это не всегда так. По статистике, каждый третий ребенок в России рождается в семье, где нет отца. Еще у нас среди занятых женщин 6,3% вдов и почти 18% разведенных и разошедшихся. Даже если исключить женщин старших возрастов, чьи дети уже выросли, получается, что как минимум в каждой третьей российской семье с детьми именно женщина, а не мужчина является единственным кормильцем. Потеря работы для женщин из таких семей – это настоящая трагедия, но работодатели всегда склонны увольнять скорее женщин, чем мужчин. Есть и другая сторона этой проблемы. Доказано, что мужчина из каждого заработанного рубля оставляет себе 60 копеек (на пиво, сигареты, одежду, содержание машины и т.п.), а 40 копеек отдает семье. В то время как женщина из каждого заработанного рубля на себя тратит 30 копеек, а 70 копеек отдает на семейные нужды. Поэтому потеря работы женщиной является существенным уроном для всей семьи.
Рост безработицы – это закономерное следствие экономического кризиса, но он не должен быть связан с нарушениями трудового законодательства. Однако реалии сегодняшнего российского рынка труда демонстрируют другую картину. Прикрываясь кризисом, многие работодатели идут на нарушение трудового кодекса и прав наемных работников. Например, главный инспектор московской инспекции труда Оксана Лабазова в интервью сообщила, что «У нас просто обвал обращений, что-то невероятное сейчас происходит в инспекции. За эти неполных полгода уже поступило около 11 000 жалоб граждан. Если, например, сравнивать с 2003 годом, тогда за весь год было всего 1500 обращений». По официальным данным, в I квартале 2009 г. в Гострудинспекцию поступило вдвое больше письменных жалоб на работодателей, чем за аналогичный период прошлого года. «К сожалению, работодатели, прикрываясь финансово-экономическим кризисом, стали чаще идти на нарушение трудового законодательства, — сообщил руководитель Гострудинспекции в Ростовской области Виктор Пашков. — Не выплачивают работнику причитающиеся ему суммы, пытаются оказать давление и заставить уволиться “по собственному желанию”, отправляют в отпуска без содержания». Кроме того, к нарушениям, которые участились во время кризиса, относятся увольнения беременных работниц или находящихся в декрете. Как отметила Оксана Лабазова, «Почему-то не все работодатели понимают, что все эти социальные гарантии для женщин предусмотрены государством, и они им компенсируются. Никто не хочет держать человека, который будет три года занимать штатную единицу». Таким образом, и в нарушениях трудового законодательства и прав работников также есть серьезный гендерный аспект, особенно если учитывать наши недавние планы по росту рождаемости в стране.
Чем еще страшен кризис для нашего общества? Профессиональная деградация работников в условиях застойной безработицы тесно связана с ростом насилия в семье и обществе, а первые жертвы такого насилия, как известно, - женщины и дети. Приведу примеры, что называется, «из жизни». Я говорила с женщиной из города Родники Ивановской области. Это текстильный моногород, где закрылось единственное предприятие, обеспечивавшее доход, рабочие места и всю городскую инфраструктуру. Если закрылось предприятие, то у людей нет денег, нет средств существования, а кушать хочется! Без дела болтается масса народу. И что начинается? Начинается беспредел: правонарушения, алкоголизм, воровство, грабежи. И моя собеседница, направлявшаяся из Москвы в Родники, сказала: «Туда приеду, и все - серьги, крестик золотой - все сниму. По городу вечером в этом ходить нельзя!». Другой пример - рассказ мужчины из небольшого вологодского городка. В этом маленьком городе всегда было мало рабочих мест, поэтому молодежь, в первую очередь мужчины, уезжали в Череповец. Сейчас в Череповце металлургия сильно обвалилась, и многих рабочих сократили. И вот они вернулись в маленький город. Поначалу у них были хорошие деньги, которые они получили при увольнении, но они эти деньги довольно быстро пропили и прогуляли. И тоже начались грабежи. Кого там грабить-то? Пенсионерок бедных и женщин, которые в этом городе работают в бюджетной сфере. И это страшно!
В заключение хотелось бы отметить, что безработица и кризисные деформации занятости имеют негативные последствия не только для работников и их семей, но для экономики и общества в целом, поскольку могут привести к снижению качества трудового потенциала страны. Если кризис и рецессия продлятся долго (а такой вариант не исключен), то миллионам квалифицированных работников грозит дисквалификация. Бедность населения возрастет, а качество жизни в стране – упадет. Другими негативными для российского населения последствиями экономического кризиса станут – снижение рождаемости, экономия на оплате медицинских услуг и снижение расходов на образование детей. Именно эти стратегии адаптации к кризису в связи со снижением уровня жизни были названы в числе главных во время опросов населения. Таким образом, современный глобальный кризис угрожает качеству жизни не только нынешнего, но и будущих поколений работников. Как «эхо кризиса», через 15-20 лет на российский рынок труда может прейти малочисленное недоученное поколение работников со слабым здоровьем, которым предстоит жить и работать в эпоху «экономики знаний», о которой еще недавно так любила порассуждать наша власть. И чтобы этого не произошло, чтобы не подложить «мину замедленного действия» под будущее своего общества, необходимо уже сейчас направить все усилия и принимать более действенные меры по улучшению качества жизни населения страны в условиях глобального кризиса. А для этого нужна внятная, целенаправленная государственная политика занятости населения. Политика, учитывающая, в том числе, и гендерные аспекты занятости и безработицы в условиях кризиса, о которых я попыталась рассказать в данной статье.
Зоя Хоткина
foto/www.us.fotolia.com
Источник polit.ru |
