Нужно ли сдерживать финансовых спекулянтов налогами? Британские официальные лица согласны с этой точкой зрения, как и представители остальных европейских правительств. Пол Кругман в своей колонке в газете The New York Times утверждает, что они правы.
Однако должностные лица США — и в особенности глава Министерства финансов Тимоти Гайтнер — категорически против введения налогов на финансовые сделки. «Будем надеяться, что они изменят свою точку зрения: время для налога на финансовые операции уже подошло», — считает Кругман.
Споры началась еще в августе, когда Адэр Тернер, глава британского Управления по финансовым услугам, призвал ввести налог на финансовые операции как способ пресечь «социально бесполезную» деятельность. Британский премьер-министр Гордон Браун поддержал это предложение на встрече «Двадцатки» в ноябре.
Современная версия идей Джеймса Тобина
Предложения Тернера и Брауна — это современная версия идей покойного нобелевского лауреата, профессора Йельского университета Джеймса Тобина, которые возникли еще в 1972 году. Тобин утверждал, что валютные спекуляции — перемещения денежных средств на международном уровне на колебаниях обменного курса, — оказывают разрушительное воздействие на мировую экономику. Чтобы снизить это воздействие, экономист призывал ввести небольшой налог на каждую обменную операцию.
Такой налог будет несущественным для участников внешней торговли или долгосрочных инвесторов, однако может стать сдерживающим фактором для людей, желающих «навариться» на рыночных прогнозах на несколько дней или недель, убежден Кругман. «Для них это было бы, как сказал бы Тобин, все равно, что «подсыпать песок в хорошо смазанные колеса» спекуляции», — полагает нобелевский лауреат.
Налог Тобина стал бы незаменимым во время «перегрева» финансовых рынков. После катастроф последних двух лет в финансовых кругах есть общее мнение, что многие действия Уолл Стрит и лондонского Сити «социально бесполезны». Налоги на финансовые сделки могли бы принести существенную прибыль, сокращая опасения по поводу дефцита бюджетов государств.
Противники налога говорят о его неработоспособности
Основной аргумент противников «налога Тобина» — его неработоспособность, так как трейдеры найдут способы уклониться от него. Некоторые скептики также утверждают, что налог не предотвратит общественно опасное поведение инвесторов, которое и вызвало текущий кризис.
В ответ на то, что финансовые транзакции не могут облагаться налогом, Кругман возражает: «современная торговля очень централизована». Несмотря на то, что трейдеры могут быть рассредоточены по всему миру, сделки и оплата производятся в одном лондонском учреждении. Такая централизация делает стоимость сделок низкой, что, в свою очередь, делает возможными большие объемы сделок. Кроме того, такие транзакции довольно легко идентифицировать и облагать налогом.
Что касается того, что налог на финсделки не решает сути проблемы, Кругман признает, что это действительно так: «Налог на сделки не остановил бы кредиторов в выдаче плохих долгов или доверчивых инвесторов, скупающих токсичные активы».
Однако «плохие» инвестиции не являются стопроцентной составляющей финансового кризиса. К катастрофе «плохих» инвестиций привела чрезмерная зависимость финансовой системы от «коротких» денег.
Запрет на ульра-краткосрочное финансирование
Как уже показали Гэри Гортон и Эндрю Метрик из Йеля, к 2007 году банковская система США стала критически зависимой от сделок по РЕПО, в которых финансовые институты продавали инвесторам активы с обещанием выкупить их через короткое время — зачастую в течение дня. Потери в subprime и других активах вызвали банковский кризис, так как подорвали эту систему, работавшую на РЕПО.
Налог на финансовые транзакции, не допускающий зависимости от ульра-краткосрочного финансирования, сделал бы такой исход событий менее вероятным. Таким образом, вопреки многим скептикам, утверждающим, что такой налог не предотвратил бы нынешний кризис, — он это смог бы сделать и помог бы избежать его повторений.
«Может ли налог Тобина решить все наши проблемы? Конечно, нет. Однако он может стать частью процесса сокращения нашего раздутого финансового сектора», — утверждает Кругман.
Напомним, российские власти также рассматривают возможности для введения налога на международные валютные операции — такие выводы можно сделать из заявлений первого заместителя председателя Банка России Алексея Улюкаева. Представитель Банка России неделю назад заявил, что спекулятивные операции на российском валютном рынке могут стать невыгодными через 1–2 года. Улюкаев говорил о необходимости разработать эффективный способ контроля международных транзакций, что-то подобное налогу Тобина. При этом он подчеркнул, что проводить такие меры Россия будет только после обстоятельных обсуждений.
Однако для того, чтобы подобные инициативы оказывали реальное воздействие на рынок, ставки налога на финансовые операции должны носить практически запретительный характер, предупреждает партнер, UFG Wealth Management Дмитрий Кленов. «Подобный налог не может быть введен глобально, так как налоговое законодательство на глобальном уровне не гармонизировано. Более того, в Швейцарии уже существует государственный сбор за куплю-продажу ценных бумаг — и он никак не отражается на объемах торговли.
Данный налог является оборотным, говорит эксперт UFG Wealth Management: «Он рассчитывается с оборота, а не с прибыли, получаемой инвестором. Введение налога возможно, однако вряд ли ставки будут высокими и, скорее всего, данные суммы будут включаться в брокерские комиссии, как это делается в Швейцарии».
По сути, введение налога Тобина эквивалентно повышению стоимости фондирования для осуществления финансовых операций. «Что касается России, то в последние годы у нас активно обсуждается вопрос о снижении налоговой нагрузки для долгосрочных инвесторов. Налог Тобина мог бы стать источником средств для безболезненного с точки зрения бюджета осуществления указанной инициативы», — отмечает заместитель начальника аналитического департамента «Арбат Капитал» Алексей Павлов.
Наталья Ищенко
foto/www.slate.com
Источник bfm.ru | 
