В интервью Стране.Ru первый исполнительный вице-президент РСПП, председатель совета Ассоциации региональных банков России Александр Мурычев высказался против новой фазы девальвации рубля и за разработку госпрограммы по управлению "плохими" кредитами.
При этом он назвал преждевременным отказ от программы субординированного кредитования. И призвал не спешить со второй волной кризиса, поскольку для начала нужно разобраться с первой.
- Александр Васильевич, само правительство, в целом, позитивно оценивает свою антикризисную деятельность. Тогда как ряд экспертов называет ее "провальной", а другие аналитики, отмечая определенные недостатки, утверждают, что "все могло быть и хуже". К какой группе оценщиков вы отнесли бы себя?
- Однозначно не ответишь. Ведь когда российская экономика, столкнулась с мировым экономическим кризисом, отчетливо обозначились ее собственные очень серьезные беды, которые не столь очевидно проявлялись ранее - в условиях достатка нефтедолларов, дешевого внешнего заимствования, и эдакой иллюзии экономической стабильности. И в результате пришло не очень приятное осознание того, что за постдефолтный благостный 10-летний период мы, оказывается, сделали не так много. Например, не реализовали программы, которые действительно обеспечили бы диверсификацию экономики, ее структурные преобразования. Мы как зависели от внешней сырьевой конъюнктуры, так и продолжаем от нее зависеть. А внутри страны у нас по-прежнему диктуют цены монополисты, вследствие чего растут расходы реального сектора. И инфляция в России остается на очень высоком уровне в 12-13%, когда в других странах - дефляция. Понимаете, нынешний кризис в Америке, Европе, Азии - он другой. Там при перепроизводстве высококачественной продукции обострились проблемы, связанные с перекредитованием экономики и физических лиц и созданием "пузырей". Но это не наши проблемы: у нас кредитный бум только начинался, и мы свои "пузыри" надуть не успели. То есть, в определенном смысле глобальный кризис помог нам прозреть.
- Из дефолта 1998 года правительство извлекло уроки, в частности, сформировав Резервный фонд и осуществив в нынешней кризисной ситуации "плавную" девальвацию рубля. Какие ошибки, допущенные властями в рамках сегодняшней антикризисной деятельности, по вашему мнению, потребуется учесть в будущем?
- Нельзя сравнивать тогдашний кризис, обусловленный неэффективной денежно-кредитной политикой российского правительства в условиях фактического отсутствия золотовалютного резерва, 140-миллиардного долларового долга и крайне низких цен на нефть в 11-12 долларов за баррель, с нынешним кризисом. К тому же всегда легче критиковать по прошествии какого-то времени. И, говоря о сегодняшних антикризисных мерах правительства, я хотел бы отметить, что, в целом, действия были предприняты адекватные. Что, не надо было спасать финансовый рынок, поддерживать ликвидность, стабильность банковского сектора? Но иначе могла бы возникнуть паника среди вкладчиков, способная привести к полному параличу расчетно-платежной системы, которая обернулась бы очень тяжелыми последствиями для российской экономики. На мой взгляд, одна из главных наших проблем сейчас заключается в неэффективности исполнения намеченных мер, в неповоротливости системы госуправления. От принятия решений до их реализации у нас по-прежнему дистанция огромного размера. А причина этого кроется и в том, что в России, оказывается, все еще не завершены институциональные преобразования госаппарата. В качестве примера, можно упомянуть неповоротливость аппарата в размещении и финансировании программ госзаказов, которые в кризисных условиях необходимо было реализовывать оперативно.
- Некоторые эксперты сейчас активно призывают к осуществлению нового "сеанса" девальвации. На ваш взгляд, насколько оправданна эта мера в условиях наметившейся на сегодня стабилизации и прибегнут ли в итоге к ней власти?
- Разумеется, дискуссии по этому вопросу могут быть. Но думаю, в нынешних условиях правительство к девальвации не прибегнет. Ведь доводов "против" сегодня гораздо больше. Хотя, на самом деле, любая девальвация - это плохо. Она оборачивается паникой среди населения и массовым переводом рублевых вкладов в валютные - в лучшем случае, а в худшем - масштабным изъятием средств со счетов коммерческих банков. Ну и кому от этого может стать лучше? И разве, скажем, 40-процентная девальвация 2009 года помогла стимулировать внутренний спрос или запустить инновационные антикризисные проекты? От нее выиграли лишь работающие в валюте экспортеры, да некоторые банки, которые активно сыграли на курсовой разнице для поддержки собственных нормативов. И в значительной мере, предыдущая девальвация поспособствовала спекулятивным мероприятиям. Но в этом ли нуждался рынок? Тогда как за последние полгода курс рубля стабильно сохраняется в ранее заявленных пределах бивалютной корзины. А стабильность национальной валюты служит главным индикатором для бизнеса, который в этом случае может строить свои программы и более-менее уверенно смотреть в завтрашний день. Полагаю, с точки зрения госинтересов, сейчас, когда мы все немного подуспокоились и зафиксировали в качестве одного из немногих достижений антикризисной программы властей достигнутую стабилизацию курсовой политики, говорить о новой девальвации было бы экономически не оправданно и не логично.
- В одном из последних комментариев для Страны.Ru вы заявили о сложившейся весьма тревожной ситуации с "плохими" кредитами, в сумме достигающими уже 15%. Эта проблема действительно способна породить вторую волну кризиса, как утверждают некоторые эксперты? И, кстати, почему отечественные банки, по примеру зарубежных, пока не прибегли к расчистке своих балансов и списанию проблемных долгов?
- Это как раз одна из проблем, не получивших пока необходимой объективной оценки. Названный уровень в 15% может стать реальным на конец текущего года, причем объем этого портфеля составит 80% национального банковского капитала. Системная же работа по расчистке балансов, которая уже осуществляется в европейских и американских банках, у нас пока не ведется. И когда мы говорим, что у тамошних банков, вследствие упомянутых "очистных" работ, капитал упал в разы, то же, несомненно, ждет и наши банки. И сейчас, вы знаете, РСПП и банковское сообщество выступает за принятие специальной госпрограммы по управлению просроченными кредитами. В программе, например, можно было бы оговорить, что, с целью содействия расчистке балансов, рынком и государством создается соответствующая структура. И она возьмет на себя те долги, которые изначально были обеспеченными (а не выдавались, к примеру, по указанию вороватых собственников и неэффективных менеджеров без достаточного залогового обеспечения), но, в связи с кризисом, стали проблемными. При этом также необходимо предусмотреть последующий обязательный выкуп упомянутых активов задолженностей коммерческими банками - после стабилизации общей ситуации. То есть, эта мера заведомо должна носить временный характер, и банки должны нести свою ответственность за ее реализацию.
Что же до второй волны кризиса, о которой сегодня много говорят, то куда, собственно, спешить? Ведь мы, по большому счету, еще не разобрались с последствиями первой волны. И банковская система, например, сегодня продолжает испытывать серьезные затруднения в кредитной сфере.
- Вы можете объяснить, почему предпринимавшиеся до сих пор попытки запустить кредитные механизмы пока не принесли должного результата?
- У большинства коммерческих банков сегодня недостаточно средств для развития своих кредитных линий и поддержания ликвидности. Лишившись возможности заимствований на внешних рынках, они к тому же не могут быть уверены и в стабильности внутренней. В частности, их тревожит угроза возникновения панических настроений среди населения в условиях, когда вокруг немало желающих "подогреть" ситуацию. Беспокоят и нарастающие параметры "плохих" долгов, которые объективно вынуждают банкиров к ограничению процесса кредитования. Вдобавок, в условиях высоких ставок (а они на практике сегодня колеблются на уровне от 16% до 30%), многие добросовестные заемщики и сами отказываются от кредитов под такие проценты. У производственников, как известно, свои трудности: падает спрос, увеличиваются взаимные неплатежи между предприятиями и им все более сложно становится решать проблему оборотных средств. Получается такой замкнутый круг. И чтобы разорвать его, бессмысленно, допустим, призывать кредитные организации к кредитованию, которое является для них источником дохода. Тогда как ограничение кредитования подразумевает и ограничение доходности банков, и, как следствие, общий отрицательный результат их работы. Количество банков с отрицательными результатами деятельности, очевидно, существенно вырастет к 2010 году.
И в этой связи, я считаю, преждевременно сворачивать программы субординированного кредитования, в которой, как известно, на один рубль, вложенный коммерческим банком, приходилось три рубля от государства. Банки поверили в это начинание и подали немалое количество заявок. Дефицит бюджета этой программы достиг 100 с лишним миллиардов рублей, и правительство решило не реализовывать ее дальше. Хотя это единственная программа правительства, реально способствующая капитализации банковского сектора.
- На укрепление банковской системы в кризисных условиях государство уже направило порядка 950 миллиардов рублей. Не секрет, что большая часть этих средств досталась крупным банкам. Некоторые эксперты полагают это правильным, поясняя, что в России излишне много банков и поддерживать сейчас следует только мощные жизнеспособные банковские учреждения. Будучи также председателем совета Ассоциации региональных банков России, вы, очевидно, придерживаетесь иной точки зрения на этот счет?
- Если в условиях кризиса, государство принимает решение, к примеру, поддержать банковский сектор, то эти меры должны быть системными. Данным тезисом, конечно, не исключается и вероятность выборочного характера поддержки, скажем, для отобранных правительством 295 стратегически значимых предприятий, которым, впрочем, в большинстве ничем не помогли. Но что касается банковского сектора, то подобные, выборочные, меры еще больше разрушают существующую здесь и без того не очень здоровую конкуренцию. Понятно, что госбанки ближе государству. А потому именно им, в первую помощь, оказывается помощь посредством тех же субординированных кредитов и дополнительных финансовых вливаний. Облегчены условия получения поддержки и для крупных частных банков, поскольку ими, в частности, предусматривается обязательный уровень капитала не ниже 4 миллиардов рублей и наличие определенной позиции в рейтинге международных рейтинговых агентств (при том, что эти самые агентства, к слову, также немало поспособствовали возникновению глобального кризиса). Хотя не факт, что малые банки менее надежны - они просто меньше берут на себя обязательств, исходя из собственной ресурсной базы. Знаете, до дефолта 1998 года у многих банков были капиталы вот с такими нулями, но их давно уж нет. А "мелочь" зачастую успешно функционирует и сегодня. Эти малые банки не брали внешних займов и не занимались спекуляциями. И именно они, как правило, кредитовали средний и малый бизнес, представители которого сейчас жалуются на нехватку оборотных средств.
- Поскольку, одновременно, вы являетесь также вице-президентом РСПП, объединяющего, в первую очередь, крупных игроков российской экономики, хотелось бы услышать и вашу оценку популярных ныне суждений о том, что в условиях кризиса правительство, прежде всего, озаботилось спасением крупного капитала, а прочие экономические агенты в большинстве своем остались за бортом.
- Я думаю, это не соответствует действительности. Заявленное государством намерение поддержать стратегические социально-значимые предприятия отнюдь не означало поддержку именно крупного бизнеса. А вообще мы за создание равных условий деятельности для всех экономических агентов. К слову, в РСПП более 300 тысяч членов, многие из которых это представители малого бизнеса. И их мы также поддерживаем. И выступаем за реализацию общеэкономических системных мер, последствия которых ощутили бы все - от мала до велика. В частности, в сфере тарифного регулирования, очевидно, необходимо временно заморозить рост тарифов естественных монополий, предусмотрев дальнейшее их развитие за счет госресурса. А в сфере налогового регулирования важно было бы приостановить введение налоговых новаций для бизнеса на ближайшие годы. И также правильно было бы предусмотреть снижение или отмену тех таможенных пошлин, которые простимулировали бы активизацию отечественных экспортеров (кроме поставщиков углеводородов). И параллельно - тоже уменьшить или временно отменить импортные пошлины на ввоз современного оборудования, которое пока не производится в России, но необходимо конкретным предприятиям для запуска инновационных технологий. На инновационную деятельность следует переориентировать и малый бизнес. Тогда как сейчас порядка 90% бизнесменов занимаются лишь торгово-посреднической деятельностью. Также на создание и собирание вокруг себя сопутствующих "малых" фирм важно мотивировать и крупный бизнес. Вообще, нынешний кризис показал, что следует поддерживать не отдельные предприятия, а цепочки производителей. Но и эта мера не сработает, если не удастся оживить внутренний спрос.
- Правительство уже заявило о намерении подготовить в ближайшие месяцы программу посткризисного развития экономики страны. При этом упор предполагается сделать как раз на развитие внутреннего спроса, а также жилищное и инфраструктурное строительство. Названные меры являются классическими инструментами выхода из кризиса. Как вы думаете, почему они не были запущены на первоначальной стадии кризисной ситуации и насколько успешными окажутся теперь?
- Изначально, очевидно, правительство руководствовалось необходимостью принятия экстренных "пожарных" мер. Но сейчас, когда ситуация начала несколько выправляться, создание диверсифицированной инновационной посткризисной экономики, действительно, должно стать одним из главных приоритетов. Локомотивом же предполагаемой модернизации, в том числе в вышеупомянутых сферах, конечно, должно выступить государство. И очень хочется надеться, что планы эти сбудутся. Беспокоит, правда, что как только цены на нефть с прежних 30 долларов за баррель поднялись до 70 долларов, сразу все как-то стали успокаиваться и пошли оптимистические заявления.
Разумеется, создать общий позитивный настрой тоже нужно. Но главное, чтобы он не расхолаживал ни тех, кто принимает решения, ни тех, кому предстоит их выполнять. Очень важно, чтобы мы воспользовались благоприятной конъюнктурой цен на нефть для реальной перестройки экономики. Для этого потребуются огромные ресурсы. И время. Если мы возьмемся за дело прямо сейчас, на преобразования понадобится не пять, как утверждают некоторые, а все 20 лет.
Наталья Приходко
foto/www.burocrats.ru
Источник strana.ru |
